+38 (044) 425-55-56

Илья Рыбчич : "Нафтогазу" нужна лицензия на серьезную площадь на шельфе"

Илья Рыбчич : "Нафтогазу" нужна лицензия на серьезную площадь на шельфе"

07.07.2020 00:00

Основатель УГД Илья Рыбчич уверен, что без наращивания запасов и увеличения добычи углеводородов у компании нет будущего

Вопрос энергетической безопасности для Украины, мягко говоря, не праздный. О том, как ее обеспечить, любят порассуждать как государственные деятели, причем самого разного ранга , так и менеджеры самого высокого уровня. Планов тоже много. Тут тебе и поставки углеводородов из разнообразных источников, проекты LNG, борьба с коррупцией и внедрение рынка, а вот вопрос наращивания добычи углеводородов как-то отошел на второй план, уступая место мечтам об удачном трейдинге.

На фоне такого многообразия идей "ЭнергоБизнес" решил пообщаться с видным специалистом по организации добычи углеводородов, экс-главой "Укргаздобычи" (1998-2009 гг.) Ильей Рыбчичем. Получилось познавательно и интересно.

Алла ЕРЕМЕНКО, Петро БИЛЯН

— Почему при всех видимых и невидимых трансформациях "Укргаздобыча" (УГД) не может увеличить добычу природного газа?

— Нам просто "продают"всевозможныетрансформации" в разных обвертках. Под них меняют людей, которые, скажем так, не подходят по каким-то причинам. В результате получается, что ни в "Нафтогазе", ни в "Укргаздобыче" специалистов по добыче газа практически не осталось. Таков результат "трансформаций".

— Почему не сработала Программа 20/20? Под нее и цену на газ "Укргаздобыче" подняли едва ли не в 10 раз. Компания получила столько средств, сколько у нее никогда не было. И буровой флот нарастили. А добычу газа — нет. В чем проблема?

— Я поддерживал повышение цены на добываемый "Укргаздобычей" газ, хотя понимал, что далеко не всем это по карману, но для этого есть программы социальной помощи. Без серьезных финансовых вливаний добычу газа не поднять. Была надежда, что, получив такие средства, "Укргаздобыча"иНафтогаз" направят их на развитие, и прежде всего на увеличение добычи природного газа. Но, как оказалось, одних денег недостаточно.

Программу можно сделать какую угодно, например, ту же 20/20 или "Тризуб". Мы несколько раз встречались с Олегом Прохоренко (главой правления АО "Укргаздобыча" в июне 2015 г.- марте 2019 г.) и Александром Романюком (директор дивизиона "Разведка и добыча). Я видел, что они действительно хотели увеличить добычу газа, но откровенно сказал О. Прохоренко, что эта программа не будет выполнена даже на 30%. Больше мы с ним не встречались.

— Почему программа увеличения добычи не состоялась?

— В советские времена ее еще можно было сделать, но не в нынешних условиях.

— А в чем проблема?

— Необходимо выполнить четыре основные условия. Первое — нужны деньги, и у "Укргаздобычи" они были. Второе — нужны знания, постоянное повышение квалификации и привлечение молодых сотрудников. Третье — необходим опыт. В УГД он был и, надеюсь, еще есть. Четвертое — нужны организаторские способности, чтобы все это направить на выполнение поставленной задачи. При наличии всего этого можно было начать увеличение добычи уже через два года, то есть в 2016 г.

Но в "Укргаздобыче"иНафтогазе" процесс принятия решений продолжительный и закрытый. Что могут решить, общаясь между собой, люди, если они не знают этой проблемы в деталях? Кстати, об этом говорил Юрий Витренко (бывший директор по развитию бизнеса НАК "Нафтогаз Украины"), и в этом я с ним согласен.

Кроме того, "Нафтогаз" работает в украинских реалиях. И хотя деньги у УГД были, обеспечение процесса реализации Программы 20/20 оставалось за государством, а оно самоустранилось от решения этой задачи.

В добычу сначала надо вкладывать, и только через несколько лет эти инвестиции начнут приносить доход. Особенно больших капиталовложений на первом этапе требует разведка. Здесь самые большие риски, так как позитивный результат, например, поискового бурения, как правило, не больше 40%.

Коммерческие структуры в основном работают на уже давно разведанных площадках и месторождениях, которые фактически забрали у "Укргаздобычи" и НАК "Надра Украины". Это и Семиренковское месторождение, и Мачухи, и некоторые другие. Они и сегодня дают больше всего добычи владельцам. Открытых же частными компаниями новых месторождений единицы, и в лучшем случае они средние по объемам запасов.

Поэтому если Украина как государство хочет быть энергонезависимой, она должна положиться на "Укргаздобычу". Компания добывает 13 млрд куб м товарного газа, и это при том, что когда я в 2009 г. сдал компанию с уровнем добычи 15.3 млрд куб м в год, газ УГД продавала по 200 грн за тыс куб м с учетом НДС. УГД располагает необходимой инфраструктурой и специалистами, а также имеет достаточно финансовых ресурсов, чтобы разведывать и приращивать запасы природного газа. Только эти средства нужно правильно использовать.

Добычу можно было увеличить и пять лет назад, хотя бы на 2-3 млрд куб м в год. Только необходимо было в темпе все сделать, потому что с каждым годом добыча падает. Если УГД теперь добывает в общем около 14 млрд куб м газа в год и не приращивает запасы, то падение добычи неминуемо, так как давление в пластах постоянно падает. Сегодня увеличить добычу газа с эксплуатируемых "Укргаздобычей" месторождений невозможно. Разве что поднять на 0.5 млрд куб м, и то на некоторое время.

— То есть работать на действующих месторождениях можно, но прорыва в увеличении добычи не будет?

— Не будет. Можно стабилизировать добычу. Но основное внимание следует уделить разведке новых месторождений. Необходимо было еще в 2014 г. объяснить правительству Порошенко-Яценюка, что для реализации Программы 20/20 "Укргаздобыче" нужны лицензии на новые площади и месторождения. В программах пришедших тогда к власти партий был пункт об увеличении добычи газа, но только и всего. Лицензий на новые площади, к сожалению, не выдавали.

— Государственная поддержка отрасли отсутствовала?

— Именно. Госгеонедра "порезала" месторождения на небольшие кусочки и выставила их как лоты на продажу. То есть фактически занялась торговлей лицензиями. Ей было интереснее торговать. В то время как "Укргаздобыче" негде было развернуться.

— Государство не определило приоритеты — энергонезависимость или доход от продажи лицензий?

— Совершенно верно. В итоге "Укргаздобыча" после поднятия цен на газ получила колоссальный финансовый ресурс, не зная, что с ним делать. Правда, они сделали доброе дело — закупили буровые станки. Но, опять-таки, теперь под них нужны новые лицензионные площади и персонал. На старых месторождениях нет необходимости бурить дополнительные скважины, лишь в случае доразведки, но это единичные случаи. Если сегодня пробурить новую скважину возле старой, уже завтра дебит последней упадет вдвое, и она фактически будет загублена, что и произошло в ряде случаев. Не было смысла это делать. Тем не менее, УГД пошла именно таким путем. Да, можно набурить на старых месторождениях дополнительно скважины и поднять еще 5-6 млрд куб м газа. При цене в $200-300 за тыс куб м эти затраты когда-то окупятся, даже при дебите 5 тыс куб м. Но скважины и месторождения будут угроблены. В этом, на мой взгляд, была ошибка УГД.

— Члены правления "Нафтогаза" говорят, что инвестиции в добычу сегодня не актуальны, в частности в поисковое бурение. Вы с этим согласны?

— Нет! Я предлагал и предлагаю сегодня отдать большой участок "Нафтогазу"/"Укргаздобыче" прежде всего для поискового бурения. Если "Укргаздобыча" ежегодно добывает 13-14 млрд куб м газа и одновременно не приращивает запасы в два раза по сравнению с добычей, или вообще не приращивает запасы, то это дорога к самоуничтожению компании. УГД должна срочно выходить на новые участки и начать заниматься геологоразведкой.

— Где найти такой участок?

— В Украине достаточно научно-исследовательских институтов, в частности, при Академии наук создана серьезная геологическая база, спросите, и они подскажут, где есть разведанные большие залежи углеводородов. Только на суше прогнозные ресурсы составляют около 3 трлн куб м газа. Допустим, подтвержденных запасов в ходе разведки получим 1 трлн или 800 млрд куб м газа. Этого вполне достаточно, чтобы мы были независимыми в газообеспечении. Кроме этого, есть шельф Черного моря.

— Что может сделать "Укргаздобыча"/"Нафтогаз" на шельфе?

— У нас есть опыт работы на шельфе. В 1968-70 гг., когда я работал в геологии в этом регионе ("Крымнефтегазразведка", в дальнейшем "Черноморнефтегаз"), мы уже работали на шельфе Черного моря (1970 г.). Когда я был директором "Укргаздобычи", мы создали с "Черноморнефтегазом" совместное предприятие и вкладывали деньги в разведку и разработку месторождений на шельфе. Это были месторождения Сахалинское, Субботино, Одесское, было разведано месторождение в Азовском море. Но с Крымом случилось то, что случилось…

К слову, еще тогда, разумеется, не предполагая, что Крым будет аннексирован, я предлагал вывести месторождение Одесское на административную территорию Одесской области. Не было необходимости качать добываемый на Одесском месторождении газ в Крым. Во-первых, зачем потом качать его из Крыма обратно? Во-вторых, у нас юг Одесской области нуждается в газе. К сожалению, мое предложение в "Нафтогазе" тогда никто не поддержал.

— Но сегодня ни у "Нафтогаза", ни у "Черноморнефтегаза", ни у "Укргаздобычи" нет глубоководных платформ.

— Для проведения сейсмических работ, поискового бурения можно арендовать необходимое оборудование. Пробурить скважину, и если она будет эффективной, тогда можно перейти и к добыче газа. Но для начала "Нафтогазу" нужна лицензия на серьезную площадь на шельфе.

— Председатель правления НАК "Нафтогаз Украины" Андрей Коболев недавно публично заявил, что согласно условиям контракта, должен подготовить "Нафтогаз" и, в частности, "Укргаздобычу" к продаже (выходу на ІРО). Причем продажа предусматривается единым пакетом.

— Убежден, что выход на ІРО не должен мешать развитию "Укргаздобычи". Подготовка к ІРО это разве единственная проблема УГД и "Нафтогаза"? Одно другому не мешает. Хотя, на мой взгляд, добывающая компания должна выйти на ІРО как самостоятельное предприятие. Вопрос в том, когда? В нынешних условиях ее добыча будет стремительно падать ежегодно на 1 млрд куб м, и если не приращивать запасы, то с нынешних 13 млрд куб м добыча может упасть до 7-8 млрд куб м. Тогда она вообще будет малокому интересна.

— А может, наоборот, таким образом "Укргаздобычу" готовят для какого-то конкретного покупателя — "под заказ" по минимальной цене? Потому и капитализацию УГД наращивали формально?

— Возможно, не могу утверждать. Ценность таких компаний, как "Укргаздобыча", определяется не уровнем добычи, а величиной ресурсной базы! Хотите увеличить ее капитализацию? Должны нарастить запасы углеводородов. Тогда капитализация добывающей компании автоматически возрастет в несколько раз. Проще говоря, чем больше разведанных и подтвержденных запасов газа будет у "Укргаздобычи" ко времени выхода на IPO (в составе НАК "Нафтогаз Украины" или самостоятельно), тем выше будет ее капитализация и стоимость. За оставшиеся до выхода на IPO четыре-пять лет займитесь разведкой новых площадей, прирастите запасы. И тогда у НАК/УГД будет уже не 300 млрд куб м подтвержденных ресурсов, а 500 или 600, если получится. Это уже другая цена компании! А если только ежегодное падение добычи (без прироста запасов/ресурсов!) на 1 млрд куб м, о какой капитализации УГД можно говорить?! Что вы собираетесь капитализировать? Хотите выходить на IPO, пожалуйста, выходите. Но до этого разведайте десятка два месторождений, чтобы капитализация компании соответствовала ее статусу. Там посмотрим, как будет. Не обязательно все продавать сразу, можно продать часть акций.

Я считаю, что УГД должна самостоятельно развиваться, у нее на сегодня достаточно для этого средств, даже при нынешней минимальной цене газа на рынке. У "Нафтогаза", как учредителя "Укргаздобычи", не следует забирать 90% прибыли, а дать возможность инвестировать их в разведку и разработку новых месторождений. Тогда возможен прирост ресурсов, и многократное повышение цены на газ украинской добычи будет оправданной мерой.

Но на сегодня самостоятельного предприятия ОАО "Укргаздобыча" не существует. У недавно назначенного НАКом генерального директора УГД остались по сути представительские функции и влияние на юридические вопросы. Она не отвечает за бурение скважин, за увеличение добычи газа — не ее компетенция. Это решает добывающий дивизион "Нафтогаза". То есть УГД не самостоятельное предприятие, в нем нет СЕО, который может принимать решения, а гендиректор, как и директор дивизиона, вынуждены согласовывать каждое решение вплоть до финансового директора "Нафтогаза" и председателя правления.

На мой взгляд, УГД как вертикально интегрированная компания (от разведки, поискового бурения, обустройства месторождений до промышленной добычи газа) была более дееспособной. Простой пример — Червонодонецкая компрессорная станция, которую строят уже несколько лет. Ее ввод позволит увеличить добычу сразу на 500 млн куб м в год. УГД как самостоятельная компания построили бы такую станцию максимум за 1.2-1.5 года. А когда достроят эту, неизвестно. И подобных примеров много.

— Разделение функций и многочисленные тендерные процедуры "Нафтогаз" преподносит как борьбу с коррупцией.

— Никто не возражает против этого! Но процедура настолько размыта и затянута, что тормозит производственный процесс.

— Получается, что главная проблема — это управленческие проблемы государства и менеджмента "Нафтогаза"?

— Конечно. И пока они не разрешатся, УГД будет и без полноценного руководства, и без лицензий. Любая трансформация такой компании, как "Нафтогаз" или УГД, должна иметь конкретные цели, например, увеличение добычи газа, сокращение расходов. Пока что мы видим только постоянную трансформацию.

Очевидно, менеджмент "Нафтогаза" (а там грамотные люди) управляет компанией так, как им велят. Иначе бы их давно сняли. Есть наблюдательный совет, который практически решает многие проблемы. Но… одно дело полномочия набсовета частной/акционерной компании, и совсем другое набсовет государственной компании, которая выполняет и социальные функции. На мой взгляд, правительство как акционер должно нанимать членов наблюдательного совета "Нафтогаза", делегировать им часть функций управления, определить параметры, в частности, уровень добычи газа и т. д. И контролировать их выполнение. Правительство же должно платить заработную плату членам набсовета, а не председатель правления "Нафтогаза", чтобы они были финансово независимы от него. А то получается, что правление устанавливает зарплату и премии главе "Нафтогаза", а тот, в свою очередь, членам наблюдательного совета.

Правительство должно найти другой механизм оплаты членам набсоветов, чтобы обеспечить их полную независимость от председателя правления. И контролировать наблюдательный совет.

— Каким образом? Кто это должен делать в правительстве?

— Например, вице-премьер по ТЭК.

— Об этом недавно в интервью "ЭнергоБизнесу" говорила и Ольга Кошарная. А как же независимость набсовета того же "Нафтогаза"? НАК уверяет, что Кабмин не может своевременно утвердить ни финплан, ни инвестиционную программу, и это тормозит развитие "Нафтогаза" и компаний, им учрежденных. Поэтому набсовет НАКа и Коболев говорят о передаче и этих функций набсовету. Или это только повод? Думаете, вице-премьер сможет решить эту задачу?

— Разумеется, правительство не должно управлять учрежденными им предприятиями, у него есть более глобальные задачи, требующие постоянного внимания. Но в любом случае Кабинет министров должен найти механизм разумного контроля наблюдательных советов таких компаний, как "Нафтогаз", "Энергоатом", "Укрзализныця" и им подобных. Как учредитель и акционер, Кабинет министров Украины обязан контролировать деятельность им созданных госпредприятий. Потому что их акционеры — народ Украины.

— Вернемся к газу, только к так называемому сланцевому. Геологи утверждают, что его немало в уплотненных породах. УГД не рассматривала вариант его добычи?

— В этом случае я бы рекомендовал привлечь инвестора.

— "Укргаздобыча" сама не способна?

— УГД может заняться этой темой, но для этого придется отвлечь значительную сумму средств на закупку технологии, соответствующего оборудования, привлечения специалистов и т. п. Это небыстрый процесс тендерных процедур, это время и деньги, которые "Укргаздобыче" сейчас разумнее использовать на геологоразведку, реальное увеличение добычи природного газа, прежде всего на новых площадях и месторождениях. В конце концов это рабочие места. И все нужно делать с прицелом на увеличение собственной добычи, с кем бы и какие меморандумы Украина не подписывала.

— В последние годы УГД массово привлекала для проведения гидроразрывов иностранные компании, в частности китайских и хорватских буровиков, белорусов и румын. Хотя до этого УГД обходилась своими силами, да и в Украине есть частные буровые компании, работающие на высоком профессиональном уровне. Как Вы считаете, была ли необходимость привлекать иностранные компании?

— Нет, такой необходимости, на мой взгляд, не было. Дали возможность заработать всем, но только не своим. Как результат, если в 2009 г. в УГД себестоимость одного метра проходки при средней глубине 3.5 тыс м составляла $650-700, то в США сопоставимая стоимость проходки в это же время составляла $1 тыс. Когда в последние годы в Украину стали привлекать иностранные буровые компании, себестоимость проходки одного погонного метра превысила $2 тыс. В США же себестоимость так и сохранилась на уровне $1 тыс. В то время как наш буровой флот простаивал, а наши специалисты ездят на заработки за тридевять земель — в Туркменистан, РФ, по всему миру, здесь для них… нет работы. Если они работают по всему миру, неужели их квалификация не позволяет бурить в Украине? Техника может отличаться. Логично было бы докупить недостающее оборудование для бурового флота Украины, обучить своих рабочих и обеспечить их работой в своей стране.

СПРАВКА

Илья Рыбчич — председатель УГД в 1998-2009гг.

Родился 1.08.1949 г. в с. Ильник (Турковский район, Львовская область). Образование: Дрогобычский нефтяной техникум, Ивано-Франковский институт нефти и газа. Кандидат технических наук, тема диссертации "Совершенствование технологии отработки шарошечных долот при роторном способе бурения".

Карьера: работа в нефтегазоразведочных экспедициях треста "Крымнефтегазразведка"; Управление буровых работ ВПО "Укргазпром", с 1986 г. председатель ВПО "Укргазпром"; в 1996-1997гг. - генеральный директор ГП "Укрбургаз" (АО "Укргазпром"); в 1997-1998 гг. - член правления, заместитель председателя правления АО "Укргазпром"; в 1998 г. возглавил "Укргаздобычу".

В 2004-2005 гг. - заместитель председателя правления НАК "Нафтогаз Украины"; 2006-2009 гг. - генеральный директор ДК "Укргаздобыча".